Немного о каштанах...
Мой дом завален каштанами по самые антресоли... Они везде - в грузовиках, грузовичках и грузовичишках, наполненных сокровищами под завязку. В ведерках и ведрышках, в карманах, сумках, рюкзаках, полиэтиленовых пакетах и просто так, россыпью. Одни - сверкающие новизной, шоколадно-блестящие, другие - поблекшие и сморщенные, из первых. На них больно наступать, они выкатываются в самый неподходящий момент, путаются под ногами, создают хаос и очень мешают. Моя "мамская" сумка оттягивает плечо и раздражает ужасно. Раздражает ужасно, но недолго. Недолго, потому что я помню...
Я помню другую осень - давнюю, как будто это было миллион лет назад.
И близкую - как будто вчера. Звонкое солнце заглядывало в широкие Охматдетовские окна, я сидела на бедной больничной койке и всматривалась до серых точек перед глазами. Всматривалась в любимое-любимое-любимое лицо, за полтора часа сделавшееся неузнаваемым. Длинные ресницы, нереально черные на внезапно запавших щеках, неживая бледность, плотные, с синевой, губы и заострившийся носик, слишком большой для сжавшегося в кулак, как будто иссохшего, личика... Мои собственные, побелевшие от напряжения, пальцы держат кислородную маску. Анастезиолог велел ждать глубокого вдоха.
"Вдохнет глубоко, дайте подышать три раза и маску убирайте. Не держите слишком долго." Я не знаю, сколько это - долго. После суток ожидания бросаю взгляд на циферблат - полторы минуты! Прошли только гребаные полторы минуты, а не весь день. И солнце всё так же просто и звонко рвется в окна. Чтобы не свихнуться от страха и беспомощности, чтобы не считать секунды, похожие на часы, начинаю думать про осень. Что вот она - ломится в окна, дразнит последним солнцем, разбрасывается каштанами и нарядной листвой где-то там, на склонах. Первая осень в девятимесячной жизни моего сына, а мы не собираем каштанов, не бросаем к небу опавшее древесное золото, не ловим воздушных паутинок... И так ясно мне это представлялось - лоснящиеся каштановые бока под крошечными пальчиками, бордово-желтый букет, лохматый и праздничный, синие от отражений осенние лужи. И случайная зеленая бомба падает с каштана прямо перед нами, брызгает колючими осколками, бросает к ногам сверкающий коричневый кругляш. И мы хохочем, и от смеха падаем в шорохливые осенние груды, и шуршим, и набираем каштаны - в сумку, карманы, капюшоны, даже в подол! Это такая свобода, такое счастье - что нет послеоперационный палаты с оранжевыми клеенками и проштампованным бельем, нет всех этих людей -сколько их, пять? Шесть? С такими же отрешенными, как мое, лицами, запертыми в ожидании. Все они как будто не здесь, как будто на грани тут и там. И, наверное, тоже думают о каштанах...Вдох. Глубокий. Плотные губы, как будто через силу, поддаются, впускают кислород - раз, другой, третий. Любимое- любимое-любимое лицо как будто размягчается, наполняется чем-то изнутри - жизнью? Через страшную, потустороннюю маску проступает мой милый, бесценный, мой младенец. Хочу целовать потеплевший лоб, щеки, нос, вернувшийся к изначальным, правильным размерам. Хочу целовать - и не смею, боюсь спугнуть, ругаю себя за секундную слабость - как могла?! Как могла допустить мысль, что не будет поцелуев, каштанов, листьев, вёсен и зим?!!! Как могла так испугаться, корова?! Сжимаю хрупкие тонкие пальчики на одной руке - вторая плотно упакована в гипс, надолго. Внутри гипса, под кожей - страшная железная палка, которую называют медицинскими словами. Целую затертое больничное одеяло, стараюсь не плакать и не повизгивать от счастья - ведь рядом другие, которые еще ждут. Ждут и, наверное, тоже думают про осень...В этом году мой дом завален каштанами по антресоли. Я сдержанно выругиваюсь, наступая на них - это больно. Каштаны везде - в машинках, сумках, пакетах и просто так - россыпью. Но всё равно мы снова идем в парк и притаскиваем их полные карманы. А недавно - вы не поверите! - колючая зеленая бомба упала нам прямо под ноги! И мы так хохотали, так хохотали, что чуть не попадали в шуршащую листву. Спасибо тебе, Вселенная! Спасибо за солнце, каштаны и сонные лапки, которые обнимают меня по утрам! Спасибо тебе за праздник, который не имеет конца!Ведь для настоящего праздника не нужен повод, нужно только осознание ценности этого дня - с его холодным ветром, побелевшим солнцем и каштанами. Потому что реальная цена лоснящихся, масляно-шоколадных кругляшей вполне может быть выше того же количества золотых слитков самой высшей пробы, по живому весу.
Счастливой вам осени, друзья! Радости, любви и мира!
И близкую - как будто вчера. Звонкое солнце заглядывало в широкие Охматдетовские окна, я сидела на бедной больничной койке и всматривалась до серых точек перед глазами. Всматривалась в любимое-любимое-любимое лицо, за полтора часа сделавшееся неузнаваемым. Длинные ресницы, нереально черные на внезапно запавших щеках, неживая бледность, плотные, с синевой, губы и заострившийся носик, слишком большой для сжавшегося в кулак, как будто иссохшего, личика... Мои собственные, побелевшие от напряжения, пальцы держат кислородную маску. Анастезиолог велел ждать глубокого вдоха.
"Вдохнет глубоко, дайте подышать три раза и маску убирайте. Не держите слишком долго." Я не знаю, сколько это - долго. После суток ожидания бросаю взгляд на циферблат - полторы минуты! Прошли только гребаные полторы минуты, а не весь день. И солнце всё так же просто и звонко рвется в окна. Чтобы не свихнуться от страха и беспомощности, чтобы не считать секунды, похожие на часы, начинаю думать про осень. Что вот она - ломится в окна, дразнит последним солнцем, разбрасывается каштанами и нарядной листвой где-то там, на склонах. Первая осень в девятимесячной жизни моего сына, а мы не собираем каштанов, не бросаем к небу опавшее древесное золото, не ловим воздушных паутинок... И так ясно мне это представлялось - лоснящиеся каштановые бока под крошечными пальчиками, бордово-желтый букет, лохматый и праздничный, синие от отражений осенние лужи. И случайная зеленая бомба падает с каштана прямо перед нами, брызгает колючими осколками, бросает к ногам сверкающий коричневый кругляш. И мы хохочем, и от смеха падаем в шорохливые осенние груды, и шуршим, и набираем каштаны - в сумку, карманы, капюшоны, даже в подол! Это такая свобода, такое счастье - что нет послеоперационный палаты с оранжевыми клеенками и проштампованным бельем, нет всех этих людей -сколько их, пять? Шесть? С такими же отрешенными, как мое, лицами, запертыми в ожидании. Все они как будто не здесь, как будто на грани тут и там. И, наверное, тоже думают о каштанах...Вдох. Глубокий. Плотные губы, как будто через силу, поддаются, впускают кислород - раз, другой, третий. Любимое- любимое-любимое лицо как будто размягчается, наполняется чем-то изнутри - жизнью? Через страшную, потустороннюю маску проступает мой милый, бесценный, мой младенец. Хочу целовать потеплевший лоб, щеки, нос, вернувшийся к изначальным, правильным размерам. Хочу целовать - и не смею, боюсь спугнуть, ругаю себя за секундную слабость - как могла?! Как могла допустить мысль, что не будет поцелуев, каштанов, листьев, вёсен и зим?!!! Как могла так испугаться, корова?! Сжимаю хрупкие тонкие пальчики на одной руке - вторая плотно упакована в гипс, надолго. Внутри гипса, под кожей - страшная железная палка, которую называют медицинскими словами. Целую затертое больничное одеяло, стараюсь не плакать и не повизгивать от счастья - ведь рядом другие, которые еще ждут. Ждут и, наверное, тоже думают про осень...В этом году мой дом завален каштанами по антресоли. Я сдержанно выругиваюсь, наступая на них - это больно. Каштаны везде - в машинках, сумках, пакетах и просто так - россыпью. Но всё равно мы снова идем в парк и притаскиваем их полные карманы. А недавно - вы не поверите! - колючая зеленая бомба упала нам прямо под ноги! И мы так хохотали, так хохотали, что чуть не попадали в шуршащую листву. Спасибо тебе, Вселенная! Спасибо за солнце, каштаны и сонные лапки, которые обнимают меня по утрам! Спасибо тебе за праздник, который не имеет конца!Ведь для настоящего праздника не нужен повод, нужно только осознание ценности этого дня - с его холодным ветром, побелевшим солнцем и каштанами. Потому что реальная цена лоснящихся, масляно-шоколадных кругляшей вполне может быть выше того же количества золотых слитков самой высшей пробы, по живому весу.
Счастливой вам осени, друзья! Радости, любви и мира!
Комментарии
Отправить комментарий